CLICK
***
Лис
А я всегда предпочитаю осень,
Кленовых листьев курево, туманы,
За то, что можно, оперенье сбросив,
Уйти и исцелить чужие раны.
Но время деньги. В золотой оправе,
Сияя знаками холёности и скуки,
За осенью – всё то, на что не вправе
Мы поднимать обветренные руки.
Входящий в лес, бесшумно, незаметно,
Возьмёшь ли ты с собой свою гитару,
Цепляя ремешки за пальцы веток,
За вечно молодых и чем-то старых?
И вечером, под жар скворчащей рыбы,
Под слабый привкус терпкого вина
Из мяты, под покровом шкурок выдры,
Касаньем струн пробудишь ото сна.
Неверный свет пылающих угольев
Я запримечу из своей норы
И буду фыркать долго недовольно,
Но всё же предложу тебе дары:
Здесь ягоды и плащ из паутины.
Бери, желай, за ушком почеши.
Неужто есть прекраснее картина,
Чем рыжий лис в затерянной глуши?
А знаешь время, дорогим нарядом,
Волос имбирных шёлковой косой
Я мог пленять завистливые взгляды
За неба незнакомой полосой.
Ну что, возьмёшь подарки? Или хочешь
По рыжей шерсти пробежать рукой...
Но я уйду, оставив дело ночи,
И не кричи мне вслед своё «постой».
Не обернусь, пусть ты молил несмело,
Пусть ночь давила безобразьем тьмы.
Не надо! Это «мы» мне надоело,
И не было ведь никакого «мы».
Пустите! Прочь! И голос рвётся к небу
В испуге, не звериный больше лай.
И обнажённый взорам на потребу
Я пред тобой – забытый государь.
Не стыд, а просто холод, сырость ночи,
Но не тебе тепло моё хранить.
Довольно, если жив остаться хочешь,
Советую тебе меня забыть.
Испуг в твоих глазах, но я не демон.
А что б случилось встреться ты с одним?
Вернись же в суету и будь ей верен.
Ступай, твой путь расходится с моим.
Ушёл. Не отвратить преображенья,
Ведь снова в пышном золоте леса
Как в пламени предсмертном, отраженье
Истории истлевшего листа.
Мой лес, мой дом, от липы до берёзы,
В листве твоей судьбы застряла нить,
Чтоб я успел, прервав бессмертных грёзы,
Твою секунду взглядом проводить. 8.11.11
***
На дне серебристой ладьи упокойся и будь недвижим,
Не дыши
Над промозглыми судьбами мира бессовестным прахом,
Летящим как дым.
Как дым не качаются сосны, их песнь не поётся
Вливается, в реку, шипит и становится солью
Для нашего моря души.
Не дыши.
Начни этот новый листок, напиши
Кленовый, багряный, и что-то большое
Поднимется прочь из глуши.
На дне серебристой ладьи, в отмену времён
Где кончается белое солнце за лесом,
Где мир снова стал интересным,
И новым, и юным, и чистым.
Вдорогу с тобой уплывают пустые коробки,
Бочёнки, пеналы и книги.
Ты их не достанешь.
А боги не люди, ты знаешь.
У лодки четыре весла, весть проносится стаей
Рассыпанных писем.
В руках не сжимай перо и чернила,
Теперь не до истин. У рек тоже есть берега,
И больно, и стыдно, в ладонях до жути сжимающих гордость.
Нелепо, безумно, прекрасно, и снова,
И снова, и просится гость
Или горсть не дозревшего проса.
На дне серебристой ладьи, на дороге туман.
Мешает, мышиные крылья за воду цепляют.
Ни шагу.
Кто смеет. Всё кончится разом и ты всё узнаешь –
Как вьются венки для родных и колышется верба.
На дне серебристой ладьи
Уплывающей в небо.
***
Для Нелла (а точнее в подарок вот для этого милого создания Лин :з
Улетают белёсые хлопья,
С тихим хрустом ломается наст,
Разминулись на свете дороги.
Ты же верил, что он не предаст.
Тихо дышишь, а снег на ресницах
Превращается в капли дождя
За того, кто неопытной птицей
Этой ночью ушёл от тебя.
Снег зачем-то совсем не холодный,
Заметает цепочку следов.
Мы уже забываем, нам можно
Забывать. План всегда был таков.
В невесомости тикает время,
Он уходит, его не догнать,
Приняв вечное гордое бремя,
И мы снова умеем летать.
Три фигурки в заснеженном поле,
Тусклый свет медно-рыжих волос,
Светло-серый восход поневоле
В неживой как скала горизонт.
Греешь руки на медленном вдохе,
Смотришь карту – долго ли идти.
Снег растаял, оставляя крохи
От когда-то верного пути.
Исчезают лица с фотоплёнки,
Имена из писем, смех из глаз.
Всё когда-то перейдёт потомкам,
Всё состарится как память, кроме нас.
Снова хлопья против белой кожи
Тихо отливают голубым.
Он ушёл. Вы были с ним похожи.
Он ушёл. И ты ушёл за ним.
Лис
А я всегда предпочитаю осень,
Кленовых листьев курево, туманы,
За то, что можно, оперенье сбросив,
Уйти и исцелить чужие раны.
Но время деньги. В золотой оправе,
Сияя знаками холёности и скуки,
За осенью – всё то, на что не вправе
Мы поднимать обветренные руки.
Входящий в лес, бесшумно, незаметно,
Возьмёшь ли ты с собой свою гитару,
Цепляя ремешки за пальцы веток,
За вечно молодых и чем-то старых?
И вечером, под жар скворчащей рыбы,
Под слабый привкус терпкого вина
Из мяты, под покровом шкурок выдры,
Касаньем струн пробудишь ото сна.
Неверный свет пылающих угольев
Я запримечу из своей норы
И буду фыркать долго недовольно,
Но всё же предложу тебе дары:
Здесь ягоды и плащ из паутины.
Бери, желай, за ушком почеши.
Неужто есть прекраснее картина,
Чем рыжий лис в затерянной глуши?
А знаешь время, дорогим нарядом,
Волос имбирных шёлковой косой
Я мог пленять завистливые взгляды
За неба незнакомой полосой.
Ну что, возьмёшь подарки? Или хочешь
По рыжей шерсти пробежать рукой...
Но я уйду, оставив дело ночи,
И не кричи мне вслед своё «постой».
Не обернусь, пусть ты молил несмело,
Пусть ночь давила безобразьем тьмы.
Не надо! Это «мы» мне надоело,
И не было ведь никакого «мы».
Пустите! Прочь! И голос рвётся к небу
В испуге, не звериный больше лай.
И обнажённый взорам на потребу
Я пред тобой – забытый государь.
Не стыд, а просто холод, сырость ночи,
Но не тебе тепло моё хранить.
Довольно, если жив остаться хочешь,
Советую тебе меня забыть.
Испуг в твоих глазах, но я не демон.
А что б случилось встреться ты с одним?
Вернись же в суету и будь ей верен.
Ступай, твой путь расходится с моим.
Ушёл. Не отвратить преображенья,
Ведь снова в пышном золоте леса
Как в пламени предсмертном, отраженье
Истории истлевшего листа.
Мой лес, мой дом, от липы до берёзы,
В листве твоей судьбы застряла нить,
Чтоб я успел, прервав бессмертных грёзы,
Твою секунду взглядом проводить. 8.11.11
***
На дне серебристой ладьи упокойся и будь недвижим,
Не дыши
Над промозглыми судьбами мира бессовестным прахом,
Летящим как дым.
Как дым не качаются сосны, их песнь не поётся
Вливается, в реку, шипит и становится солью
Для нашего моря души.
Не дыши.
Начни этот новый листок, напиши
Кленовый, багряный, и что-то большое
Поднимется прочь из глуши.
На дне серебристой ладьи, в отмену времён
Где кончается белое солнце за лесом,
Где мир снова стал интересным,
И новым, и юным, и чистым.
Вдорогу с тобой уплывают пустые коробки,
Бочёнки, пеналы и книги.
Ты их не достанешь.
А боги не люди, ты знаешь.
У лодки четыре весла, весть проносится стаей
Рассыпанных писем.
В руках не сжимай перо и чернила,
Теперь не до истин. У рек тоже есть берега,
И больно, и стыдно, в ладонях до жути сжимающих гордость.
Нелепо, безумно, прекрасно, и снова,
И снова, и просится гость
Или горсть не дозревшего проса.
На дне серебристой ладьи, на дороге туман.
Мешает, мышиные крылья за воду цепляют.
Ни шагу.
Кто смеет. Всё кончится разом и ты всё узнаешь –
Как вьются венки для родных и колышется верба.
На дне серебристой ладьи
Уплывающей в небо.
***
Для Нелла (а точнее в подарок вот для этого милого создания Лин :з
Улетают белёсые хлопья,
С тихим хрустом ломается наст,
Разминулись на свете дороги.
Ты же верил, что он не предаст.
Тихо дышишь, а снег на ресницах
Превращается в капли дождя
За того, кто неопытной птицей
Этой ночью ушёл от тебя.
Снег зачем-то совсем не холодный,
Заметает цепочку следов.
Мы уже забываем, нам можно
Забывать. План всегда был таков.
В невесомости тикает время,
Он уходит, его не догнать,
Приняв вечное гордое бремя,
И мы снова умеем летать.
Три фигурки в заснеженном поле,
Тусклый свет медно-рыжих волос,
Светло-серый восход поневоле
В неживой как скала горизонт.
Греешь руки на медленном вдохе,
Смотришь карту – долго ли идти.
Снег растаял, оставляя крохи
От когда-то верного пути.
Исчезают лица с фотоплёнки,
Имена из писем, смех из глаз.
Всё когда-то перейдёт потомкам,
Всё состарится как память, кроме нас.
Снова хлопья против белой кожи
Тихо отливают голубым.
Он ушёл. Вы были с ним похожи.
Он ушёл. И ты ушёл за ним.